Noo.Ru:// Главная / Синтез реальности / Пси-волна / Долго не протянет [нормальный вид]

Долго не протянет

Часть 4

Прошло два дня. И быстро и медленно, кажется, что все поисчезало, и остался только..... нет, точнее остались только мои рассуждения, и ничего не может их остановить, с ними стало даже как-то уютнее. Они не держат камня за пазухой, они стараются осветить что-то такое, что спряталось в душе, в ее низинах, чтобы, хоть под занавес, я мог это разглядеть: таинство, совершенно неизвестное... А, между прочим, я часто думал о бесконечности. А вот если все бесконечно, то и вот этот день, и все, предыдущие в своей каждой точке также должны бесконечно продолжаться, потому что они вытягиваются и тянуться вечно, может это так и есть, но чтобы почувствовать это надо как-то, совершено иначе все это увидеть, ведь, наверняка нас не только окружает то, что видим, слышим, есть такое, что недоступно, что трудно сразу понять... Надо встать. Тяжело. Окно. Немного рябит и расплывается. Ба! кто к нам идет! Интересно, видит она меня или нет? Скорее всего, нет. И, боже ты мой, какая скорбь! На этот раз ее приятель за забором - это предусмотрительно. А что, она играет неплохо, видимо, есть данные. Могла бы стать актрисой, хотя все женщины актрисы. Нет среди них достойных... Так себе...

А что, если сказать ей? Нет! Будет сцена и, потом станет стыдно за нее. Так бывало. Она что-то делает, а у меня такое чувство, будто при огромном скоплении народа я голый. Так и вижу, как она бросается к окну, заламывает руки... Противно! Хочется сплюнуть. Что я злюсь? Кого винить. Некого.......

Заходит. Опять цветы. Эти выбрасывать не буду. Пусть стоят.

-Хорошо себя чувствую.

- Сухо разговариваю? Нет тебе это показалось, просто настолько хорошее настроение, что лицо ничего не выражает. Это от полноты счастья и изменений, происходящих в таинственных глубинах моей души.

- Это хорошо, что ты понимаешь..., - побледнела. Что это она?

-Может, узнала? Ну-ну, посмотрим, что будет дальше. - Посидеть со мной? Зачем? У меня все есть. Не надо. Хочется, чтобы она ушла. Не знаю почему, но хочется.

- Обиделся? На что..., - чуть не спросил про ее провожатого, Слава Богу, сдержался! Не хочу лжи.

- Хорошо. Спасибо. Буду стараться.

- Ничего не надо. Если будет время..., - а лучше не надо! Но не могу сказать это.

- Я понимаю, что ты рвешься, но, увы! Работа, начальник! Не надо меня целовать, а то расстроюсь, - какие у нее противные губы - мягкие, податливые...

-Не обижайся, я шучу. Ну, привет.

Бедный, истомился, не выдержал, только она вышла, тут же к ней. У него мужественное лицо. Молодец! Хорошо держится. Такой не промахнется. Хотя, кто знает, как бы повел он себя, попади в такую ситуацию. Все хороши, когда много свободного времени, а когда его совсем не остается, когда в любую минуту все может кончиться, то здесь не до громких слов, не до поз. Ну, да Бог с ним. Придет и его черед.

Чем бы заняться? Скучно... Как все это понимать: остались считанные секунды, а мне скучно, но, тем не менее, и с этим ничего не поделаешь, - скучно. Вон муха опять ползет. Какое мерзкое создание. Вчера ползала, сегодня, завтра... Так, подползла к ручке. Остановилась. Подрыгала ножкой. Что-то не нравиться. Поползла дальше. Взлетела. Вот у кого жизнь: живет не думая, и умирает не страдая. Никаких переживаний, колебаний. Все на своих местах. Есть, так есть; нет, так нет. Как легко: раз, и нет. И никаких тебе самобичиваний, пониманий, созерцаний, все предельно просто. А вот с человеком судьба, или еще кто, пошутили злую шутку, дав нам разум, который при жизни ничего не может, а перед смертью своим нелепым сопротивлением увеличивает страдания. Все страдания из-за него, потому что не имей его, мы и жили бы легко, и умирали бы без страданий. Правда, смерти боятся и животные, но у них это не связано с осознаванием, а значит, и нет страдания. Человек понимает, они ощущают. Неизвестно, что лучше. А может, они тоже осознают, но только сказать не могут?

Пока живешь, и ничего не угрожает, то не думаешь о смерти, но стоит только заболеть, как мысли об этом начинают одолевать. Так, встретишь похороны и пугаешься. Становится страшно потерять то, что имеешь сейчас. Только боязнь потерять, потому что никто не знает, что там... Все скоротечно. Одно сменяется другим. Радость заменяется горем, потом приходит забвение, потом радость и снова горе... Или последовательность меняется, но нет постоянства.

А душа хочет чего-то такого, чтобы было важным, значимым. Этот как отец...Только он отец всех отцов и от добр и строг как Отец..... но - миф, который вырвался из жизни, что-то останавливает его и делает постоянным.

Вот я лежу. Жизнь - это постель. Лежу, вспоминаю. В голове что-то неясное, как смутная догадка. Помню, однажды назначил ей свидание, своей дорогой, возлюбленной... Ни к чему моя ирония, да и слушателей нет. Она долго не приходила. Я метался, не мог найти места, потом прошло время - успокоился и весь вечер занимался делами, уже ни разу ни вспомнив об этом..... Все приедается, все заставляет искать нового. Радость хороша только в тот момент, когда радуешься, некоторое время спустя - это уже не радость, а томление.

Интересно, каким бы я стал, доживи до возраста старика? Картина не из приятных! Я не красавец. Это известно. Не хочу быть больше того, что есть, в действительности, в старости, когда все черты обезображены, когда ты ничего де можешь и всем в тягость - разве это жизнь? Тому было легче, как не говори - помогала вера. А я ни во что не верю. Да нет... Все обманчиво.

Если бы меня не останавливал страх, то бы наверно, уже давно ушел из этого мира. Страх - это сипа. Когда-то слышал, что когда умирал Гете, то он, родимый, так орал, что за несколько кварталов были слышны вопли. Это называется, не хотел расставаться с жизнью... А, наверно, просто боялся. А ему было за восемьдесят. Хорош мыслитель! Поучал, поучал, а как настало время, то завопил. А, наверное, Фауст - это голубая мечта любого человека. А с другой стороны - что даст бессмертие? Мне об этом даже страшно подумать. Жить в этой жизни и с каждым днем понимать, что жизнь - наказание.

Спать хочется. Какая тишина. Фу ты, черт! Надо же такому присниться, только закрыл глаза, как неизвестно откуда появилась она и сказала, что мы уезжаем. Я не стал спорить - встал и стал одеваться. Все делалось не спеша. Казалось, что я не болел. Она нервничала.

Потом ехали на машине. Вдруг она закричала, я повернулся - ее не было. Почему-то стал волноваться. Шофер сосредоточенно вел машину. В окне мелькали дома, но рассмотреть ничего было нельзя. Смотрю на часы, но стрелок не вижу. Всем своим существом ощущаю - опаздываю. Куда и зачем - не знаю. Стал просить шофера, чтобы он поехал быстрее, но он, смеясь, показывает на светофоры, которых невероятное количество. Стоит проехать несколько метров - красный свет.

Неожиданно услышал. Оборачиваюсь - она. Сидит, сжалась, мокрая, будто попала под дождь, я хотел что-то сказать, но послышалось биение капелек о крышу машины - на улице шел дождь. В окно было видно, как бежали люди, смеялись, прятались под навесы, и тут светофоры стали исчезать, и шофер поехал быстрее. Я хотел откинуться на спинку сидения и только прислонился, как она стала разгибаться и через секунду я уже лежал. Открываю глаза, передо мной стоит шофер в белом халате и, улыбаясь, говорит:

-Приехали, но вы долго не протянете..., - в ответ начинаю хохотать, вокруг меня собирается народ. Понимаю, нахожусь на вокзале.

Люди стоят, кивают головой, из их разговора ничего нельзя разобрать, будто нахожусь за стеклянной перегородкой, потом начинают расходиться. Вот уже никого нет. Только она. Вначале стоит молча, потом начинает говорить, я силюсь понять, но ничего не могу расслышать. Приподнимаюсь на локтях, и тут мой взгляд нечаянно падает на часы, и тогда понимаю, что опаздываю на поезд. Вскакиваю, поворачиваюсь и вижу, как она идет под руку с доктором, вначале хочу закричать, но перед глазами возникают часы - срываюсь с места.

Последний вагон. Устремляюсь к нему. Вижу, как в него садится она, поворачивается и приветливо машет рукой. Хочу побежать быстрее, но ноги становятся свинцовыми, и нет силы сделать шаг. Из глотки вырываются только стоны.

Неожиданно спотыкаюсь и падаю. Но ни удара от падения, ни бешено колотящегося сердца - не ощущаю. Поднимаю голову и вижу, как какой-то незнакомый человек протягивает мне билет - хватаюсь за него, как за соломинку. Билет разрывается и одна половинка остается у меня. Хочу заплакать, но кто-то говорит мне на ухо, что билет счастливый.

Поднимаюсь, но, не сделав одного шага, спотыкаюсь и снова падаю. Дотронувшись до земли, чувствую тепло и становится так хорошо, что хочется заплакать, потом становится трудно дышать; начинаю ощущать, как легкие разрывает нехватка воздуха.

Силы выживаются из меня, умираю. Боже мой! Ведь все это происходит сейчас... Это... Это... оно... Я лечу... нестерпимо долгий коридор. Ударился, но боли не ощущаю. Когда же конец? Гул, какой гул, кажется, что лопнут перепонки. Никогда не слышал такого. Где я?

Что-то мелькнуло перед глазами, такой яркий свет... Ничего не вижу. Перрон. Как я сюда попал. Какой длинный. У него нет конца. Вон горизонт, а он продолжается. Я жду. Не встать. Не могу, что-то удерживает меня.......

Кажется, стало легче. Опять свет! Какой яркий, но не слепит. Теперь вроде бы отпустило и можно подняться. Перрон стал как тротуар. Вон какие-то люди. Да они несут картинки. Присматриваюсь - да это... это вся моя жизнь. Господи, такое ощущение что... переживаю, вот я маленький... Все повторяется! Все!

Это продолжалось всего несколько мгновений. Да, вот палата, старик стоит около меня. Плачет... Зачем... Хочу сказать, но не могу. Я только вижу, но ничего не могу сделать. Опять перрон. Уже никого нет. Какой чудной день. Что-то совершенно необычайное. Кажется, что такого и быть не может, а вот на тебе - может. Яркие краски и так хорошо все видно, что могу описать даже мельчайшие детали, а вид такой, какой мне приходилось видеть На открытке - там была изображена Швейцария.

Разжимаю кулак - билет. Он же счастливый. Оглядываюсь. Где-то у линии горизонта - поезд. Почему-то понимаю, что мне нельзя на него опоздать. Бежать, и странное ощущение: бегу и в тоже время стою на месте. Вот уже кажется, что сейчас силы покинут меня и я упаду, почему-то думается, что должен проснуться, но неожиданно мысль пронзает меня - я не сплю... Страха нет. Есть успокоенность, такое чувство, будто все жизнь причиталась, а желания удовлетворены и нет хотений.

Вспоминаю - в кулаке счастливый билет. Вдруг охватывает беспричинная радость. Радость, от которой хочется петь, весь преображаюсь и начинаю чувствовать легкость. Как будто вес пропадает, каждое движение приносит облегчение, и я уже могу двигаться. Вот дверь, протягиваю руку, но расстояние все увеличивается и увеличивается, у меня нет сожаления, наоборот, начинает казаться, что это просто игра, веселая и непринужденная. Чувство радости не покидает. Оно увеличивается. Это невозможно описать - можно только почувствовать. Потом все теряю, словно шар проткнули, и из него выходит воздух, так из меня - легкость. Появляется тяжесть. Становится нестерпимо тоскливо - я теряю главное, основное, - свою обетованную землю. Перед глазами земля, вцепляюсь в нее пальцами, чувствую боль, как под ногти попадает грязь, какие-то палочки, комья - становится нестерпимо больно, но чувство потери настолько сильно, что не ощущаю боли, потому что понимаю, что это не мое - чужое, а вот то, что было сутью, ускользнуло, стало чужим.

И вот я снова бегу, вижу последний вагон, но делаю как в кино: движения становятся замедленными, протекают с нежелания. Так бывает с актером, играющим свою последнюю роль.

Спотыкаюсь, медленно начинаю падать, неожиданно в полете передо мной возникает лицо, оно смеется, вначале черты несколько неясные, потом - яснее и яснее. Я вижу - это она, в тоже время кто-то другой, совсем незнакомый, неожиданно вспоминаю, что это первая любовь, вот что-то дрогнуло - ее лицо как бы качнуло и стало пропадать, вот уже другое, тоже знакомое в нем все лица, которые мне приходилось видеть, они представали в том виде, в котором я их видел в последний раз, но во мне это не нашло никакого отклика. Понимание, что это прошедшее было настолько сильным, что я не мог к этому относиться как к чему-то существенному. Потом я перенесся туда - к первому свиданию. Стою около часов. Банально, но это так, и было потому, что мы договаривались встретиться около них, мне было лучше обозревать всю площадь, которая была необычной, с каждой секундой я ощущал, что волнение нарастает, а мне хотелось то петь, то - рыдать... Вот волнение достигло наивысшей точки, кажется, что грудь разорвется... Я почувствовал удар. В глазах замелькали разноцветные шарики. Танец, непонятный, замысловатый, такой, какой я видел в кино, когда показывали - искусство майя... А ведь майя - это иллюзия, может быть, и это то, что происходит сейчас со мной, есть иллюзия. Неожиданно я встал перед стеной - все охватила теснота, и возникло чувство полета. Я снова лечу... Теперь в трубе. Полет оборвался, и передо мной предстала палата, но она была видимо сверху, как будто я был на потолке, при этом все прекрасно слышал и видел.

Осматриваясь, неожиданно заметил... Внизу на кровати лежало мое тело. Оно было закрыто простыней. Около него суетились люди в серых халатах. Они подняли его - бросили. Завернули в простынь и понесли. Потом зашел доктор с ним еще кто-то, к которому, обращаясь, он сказал:

- Я не думал, что все так быстро произойдет.

- Но смерть была хорошей.

- Да, он умер во сне. Лучше нельзя и пожелать. Заснул и больше не проснулся. Но в его истории это был лучшей исход. Кто это рыдает?

- Да вроде его невеста.

- Бедная, она третий раз теряет сознание. Все говорит о какой-то вине... Вдруг нестерпимо стало жаль ее, захотелось как-то утешить, но я снова полетел по трубе и в глазах возник свет. Необычайно яркий, казалось, что ослепнешь. Постепенно я взлетал все выше и выше. Казалось, что от меня как грязь отлетают какие-то старые заботы, надежды и желания, они становились такими незначительными, что рассмешила привязанность к ним. Я смеялся, и в ушах звучали колокольчики, их было много. Показалось, что смеются звезды. Я был в пространстве, где меня окружали звезды, они были как елочные игрушки, только более яркие и теплые. Всегда казалось, что они холодные, но сейчас они были теплыми и нежными. Как любил я с ними обращаться на непонятном языке, это бывает так, когда не говоришь, а как бы читаешь мысли, и то, что хочешь сказать, как бы выскальзывает из тебя...

И помнилось, что совсем недавно меня терзала скука и тоска, но сейчас этого не было, была легкость, ощутив ее, я как бы почувствовал, что вернулся домой, как будто я долго был пути, забывал обо всем, даже о том, куда я иду, но вот сейчас, придя сюда, вспомнил и весь свой путь, и тут передо мной поплыли страницы моей жизни, как будто я смотрел кино. Мелькали кадры и на время, как бы вновь переживал всю жизнь: день за днем, час за часом секунда за секундой. Это было в другом измерении, где мгновение могло растягиваться на миллионы лет и сжиматься до неразличимости. И вдруг я ощутил себя, и захотел ее увидеть и не успел об этом подумать: вечер счастливый и радостный, а рядом - она. Этого не было в действительности, но здесь, в этом таинственном миру, можно сделать все, поэтому я был с ней, и она была такой нежной, такой преданной.

И я стал ей. Тут я понял, что могу, как бы воплотиться в любое состояние. Это я не оценивал. Да и не хотел. Вижу ее глаза. Смеется. Вдруг грохот. Я отлетаю и вижу груду обломков; мгновение - огонь все сжигает. Вокзал. Я понимаю, что пришел проводить, а кого не знаю, начинаю шарить глазами, искать, стараюсь вспомнить, но ничего не удается и тут взгляд останавливается на часах: большие, круглые, они почему-то кажутся старинными. Стрелки на них большие и массивные и идут они как-то странно, кажется, что именно на них отразилось все мироздание. Приглядываюсь и вижу, что цифр нет, нет ничего, но если посмотреть на стрелку, то увидишь, как течет время. И это течение странное: все стоит, но стоит посмотреть с другой стороны оно начинает, бешено двигаться, потом с третьей - и ты одновременно видишь и движешься и стояние, и еще что-то, а потом еще, еще...

И снова тот же поезд, который и движется и стоит и что-то еще с ним происходит - не могу понять. Я начинаю приближаться, на душе покойно. Ощущаю в себе какие-то силы, какое-то неясное предчувствие необычайного, но того к чему я стремился всю свою жизнь, такого, что станет со мной в одно из мгновений, но того чувства, которое, я обычно, испытывал в подобных состояниях - нет, есть другое, может не совсем понятное сейчас.

Подхожу к вагону. Смотрю, и в окнах опять начинает мелькать мое прошлое, но я смотрю по сторонам.

Перрон. Его конец у линии горизонта. Напрягаю силы, хочу добежать до конца, понятно и меня охватывает нестерпимое желание. Вижу поезд. Последний вагон и желание сильнее...

Все исчезает. Вот я нуда-то проваливаюсь. В ушах свистит, слышится неясный шум, который перерастает в гул. Кажется, что я стал самолетом и лечу на землю, вот она ближе-ближе еще мгновение и расшибусь.

Потом тишина. И снова перрон! Поезд. Стоит. Бросаюсь к нему, в этот раз все получается легко, я бегу быстро, едва ощущая свое тело, и мое сердце заполняется таким чувством, которое можно выразить только словом переполненность, легкостью. Светлое чистое заполняет меня и вот уже исчезает ненависть, злость, все то, что было где-то там...

Остается только радоваться тому, что это прошло, исчезло, что больше никогда не вернется.

Неожиданно спотыкаюсь. Отчаянье, как черная тень перечеркивает легкость состояния. Хочу закричать... Крик застревает в горле. Трудно дышать. В полете вижу счастливое лицо. Закрываю глаза. Грохот. Нарастает. Сейчас, вот-вот приближается ко мне еще немного... Сжимаюсь...

Тишина. На душе тихо и уютно. Нет ничего. Ни памяти, ни желаний. Лежу на поляне, перед глазами травинка. Ползет божья коровка. Растворяюсь в окружающем... Становится тихо, уютно и хорошо, как будто я, лежу в кроватке, и мне добрый-добрый любящий голос рассказывает сказку...