Редакция: подготовка рассылки

SkyFi

<h1>КАМЕНЬ С АЛЬФЫ ЦЕНТАВРА</h1>
 
Jim [<a href=mailto:igor@cardsystems.kiev.ua>igor@cardsystems.kiev.ua</a>] 

 В квартире у профессора Бодрова я оказался вобщем-то случайно. Началось все с того, что я завалил зачет и должен был срочно его пересдать, а профессор, как назло, приболел. Уже не помню, почему, но сдать этот проклятый зачет мне нужно было так срочно, что я набрался наглости и, предварительно выведав нужный мне номер телефона у смазливой лаборанточки, позвонил профессору прямо домой. Выслушав мои отчаянные просьбы, профессор неожиданно легко согласился принять зачет повторно, и, что было еще более неожиданно, пригласил меня к себе.
 Когда в назначенное время я позвонил в дверь его квартиры, он сам открыл мне и, выслушав мои жалкие извинения, пригласил войти. Как выяснилось позже, профессор жил один, и ему, по-видимому, просто не хватало общения, пусть даже с таким оболтусом, как я. Первым делом он провел меня в комнату, усадил в кресло, напоил меня чаем с очень вкусным домашним вареньем, а затем стал расспрашивать о студенческой жизни. Приободренный таким радушным приемом, я немного осмелел, и наконец-то осмотрелся. И лишь тогда я увидел его. Только крайним моим смущением, вызванным столь бесцеремонным вторжением к профессору, могу я объяснить то, что не заметил его сразу. Потому что не заметить его было просто невозможно. Это был необычайно красивый, прозрачный, светло-голубой камень, размером примерно с кулак. Какое-то время я просто не мог оторвать от него взгляда, и чем дольше я на него смотрел, тем гуще становилась его синева, пока наконец он не стал темно-синим, почти иссиня черным, а изнутри его появилось и разлилось по краям нежное свечение.
 - Что это? - Выдохнул я, завороженный невиданным зрелищем.
 - Это? - Профессор встал и подошел к столу, на котором лежал камень. Он взял камень рукой, отчего свечение сразу же стало зеленоватым и пульсирующим, как-будто камень был живой, и приподнял его. - Это ... - профессор задумался, как бы подыскивая нужное слово. - Это необыкновенный камень, - сказал он наконец, осторожно возвращая его на место. - Но еще более необыкновенна связанная с ним история. - Он пристально посмотрел на меня. - Хотите послушать?
 - Конечно хочу, - выпалил я, сгорая от нетерпения услышать историю диковинного камня и одновременно радуясь, что пересдача зачета, а значит и неизбежный позор, на какое-то время откладывается. Удобно устроившись в кресле и налив себе еще чаю, профессор начал свой рассказ.
<div align=center>* * *</div>
 - Есть у меня друг, зовут его Боря. Самый настоящий друг детства. Сначала мы вместе ходили с ним в один детский садик, затем в школе сидели за одной партой, а после окончания школы вместе поступили в один институт. По случаю успешного окончания школы и не менее успешного поступления счастливые Борькины родители купили ему компьютер с оплаченным на год вперед подключением к интернету. И вот тут-то все и началось. Борька пропал. Пропал в буквальном и переносном смысле слова. Он целыми днями отсутствовал на лекциях, перестал появляться после занятий на студенческих вечеринках, а его домашний телефон постоянно был занят.
 Сперва я не придавал этому особого значения. Боря вообще по натуре человек быстро увлекающийся и способен отдаваться захватившему его занятию целиком, без остатка. Когда он в девятом классе решил, что его призвание - неорганическая химия, и изобрел принципиально новое моющее средство, которое идеально отчищало любые загрязнения с любых поверхностей, только чудо спасло от гибели нашу школу и нас всех вместе с ней. Средство оказалось не только чистящим, но и взрывчатым.
 К счастью, Борька настолько же быстро и остывал. Поэтому я особо и не волновался. Наиграется со своим интернетом и успокоится. Вернется к нормальной жизни. Но когда он через две недели наконец появился в институте, худой, синий и взъерошенный, как воробей после зимней спячки, я не на шутку встревожился.
 - Борька, ты где все это время был? - спросил я его, хотя прекрасно догадывался, где он был и чем занимался.
 Вместо ответа он, поминутно оглядываясь, как будто его разыскивали все агенты ЦРУ, ФБР и КГБ, вместе взятые, ухватил меня за рукав и потащил в дальний конец коридора, хотя вокруг не было ни души и нас никто не мог услышать. Там он, в очередной раз оглянувшись на пустой коридор, заговорщическим шепотом сообщил мне потрясающую новость:
 - Я установил связь через интернет с инопланетянами!
 - С кем?
 Это могло бы показаться смешным, но Борька мой друг детства и мне было не до смеха.
 - С инопланетянами!
 - С какими инопланетянами? - я попытался сделать вид, что хочу поправить его растрепанные волосы и одновременно пощупать ему лоб на предмет повышенной температуры, но он тут же раскусил мой маневр.
 - С Альфы Центавра, - ответил он, отводя мою руку в сторону, - ну, то есть, это по-нашему Альфа Центавра, а как по-ихнему, я еще не знаю. Надо сперва их письма расшифровать.
 - Письма?
 - Ну да, письма. Сейчас на кафедру математической лингвистики побегу, может, они помогут.
 - И много у тебя этих писем?
 - Два. Ну, я пошел.
 - Постой, постой, - осенило вдруг меня, - а откуда ты знаешь, что эти самые письма с Альфы Центавра, если ты их и прочитать-то не можешь? - привел я убийственный, как мне казалось, аргумент.
 - Так они же рисунок прислали, - улыбнулся мне Боря так, как улыбаются трехлетнему несмышленышу, спрашивающему очевидные вещи, - Заходи вечером, покажу. Пока! - и прежде чем я нашелся, что сказать, он уже исчез за поворотом бесконечного институтского коридора.
 
 Нечего и говорить, что уже через полчаса после окончания лекций я стоял у двери частного дома, где жил Борька вместе с родителями, и отчаянно давил на кнопку дверного звонка. Наконец дверь распахнулась и на пороге нарисовался Борька.
 - Заходи, - бросил он мне и сразу же исчез в глубине дома. Причем так быстро, что мне даже показалось, что он сначала исчез, а уже потом сказал &quot;Заходи&quot;.
 Войдя, я первым делом заглянул на кухню и проверил холодильник. Так и есть. Он был абсолютно пуст. Значит, Борькины родители укатили на свой очередной симпозиум (они у него известные ученые, причем оба), а Боря, пользуясь отсутствием контроля, просиживает в интернете без еды и без сна двадцать пять часов в сутки. Вздохнув, я набрал в чайник воды и, войдя в комнату, щедро полил растрескавшуюся, сухую землю в кадке с фикусом, гордостью Бориных родителей. Фикус-то в чем виноват?
 - Ты когда в последний ел и спал? - спросил я Борю, закончив поливку. Но это был разговор с глухим. Вместо ответа он протянул мне распечатанный на принтере листок, усеянный какими-то точками, окружностями, с довольно корявой толстой стрелкой в центре листа, указывающей на одну из точек. Ребенок нарисовал бы лучше.
 - Вот! - Торжествующе произнес он.
 - Что вот?
 Он помчался в соседнюю комнату, притащил оттуда большой атлас звездного неба, раскрыл его на заранее заложенной закладкой странице и положил рядом с листком.
 - Ну, убедился? Карты совпадают!
 Честно говоря, определенное сходство рисунка с картой в атласе действительно было.
 - Ну и что? - Не сдавался я. - Я тебе таких карт за час десять нарисую! Ты хочешь сказать, что получил ее с Альфы Центавра? А откуда они знают, как выглядит НАШЕ звездное небо? Даже если кто-то прислал тебе эту карту вместе с какими-то шифрованными письмами, не правильнее ли признаться, что тебя просто дурачат?
 Боря, который за время моей тирады уже успел снова усесться к компьютеру, на секунду оторвался и посмотрел на меня, вернее, сквозь меня, куда-то в пространство, так как было совершенно очевидно, что думает он сейчас совсем о другом.
 - Когда я расшифрую письма, я тебе докажу, - произнес он в это пространство и, отвернувшись, забарабанил пальцами по клавиатуре.
 - Докажешь, докажешь. Если раньше с голоду не помрешь. Желаю удачи!
 С таким же успехом я мог разговаривать с фикусом.
 
 В следующий раз Боря появился в институте через три дня. Когда он вошел в читальный зал, где я готовился к семинару, глаза его горели победным огнем, а сам он изо всех сил старался подавить самодовольную улыбку, но это у него плохо получалось. Я уже знал эту его улыбку и потому приготовился к самому худшему. Точно такая была у него, когда он притащил в школу для демонстрации свое чудодейственное чистящее средство.
 - Я расшифровал письма! - вместо приветствия заявил он все тем же конспиративным шепотом, подходя и усаживаясь на стул напротив меня. - Кстати, это было не так уж и сложно. А вот и доказательство, дарю! - и с этими словами он достал и положил передо мной вот этот самый камень...
<div align=center>* * *</div>
 Профессор встал с кресла, снова подошел к столу, взял камень, повернул его к свету и замер, любуясь его неземной красотой. Казалось, на него можно было смотреть бесконечно, как когда-то первобытный человек, сидя в пещере, мог бесконечно долго смотреть на горящий костер.
 - И что же было дальше? - не утерпел я.
<div align=center>* * *</div>
 - Видимо, вид у меня был самый что ни на есть дурацкий, так как, глядя на меня, Боря не выдержал и рассмеялся.
 - И еще, - решил он добить меня окончательно. - Я получил вызов. Вылет в субботу, в девять утра. Закрой рот, муха залетит!
 
 В субботу я снова был у Борьки, но уже не в доме, а за домом. На этот раз посреди двора стояло странное сооружение, явно наспех и небрежно сколоченное из разнокалиберных досок, которые в изобилии можно было найти здесь же рядом, в сарае. Больше всего эта постройка напоминала собачью будку, только гораздо больших размеров. Сходство усиливалось круглым отверстием в центре, которое закрывалось дощатой же крышкой.
 - Я не хотел особо афишировать свой отъезд, поэтому пригласил только тебя. Мы ведь с тобой друзья детства. - Борька взял меня за руку и как-то странно, жалостливо мне улыбнулся, как-будто ему было бесконечно жаль меня, обреченного вечно ползать по земле, в то время как он отправляется покорять далекие новые миры. Я стоял молча, не зная, что сказать. Все это, конечно, было бредом сумасшедшего, но камень? Где он мог взять такой камень? В одном я был твердо уверен - второго такого на земле нет.
 - Пора! - неуклюже забросив ногу в люк, Борька попытался подтянуться руками, но ему не за что было ухватиться. Удобство входа и выхода конструкцией явно не предусматривалось. Я подошел и подпихнул его сзади. Он перевалился через край люка и грохнулся внутрь. Через секунду, слегка поцарапанный, он снова появился в люке и, махнув на прощанье рукой и сказав, - Ну, поехали! - закрылся крышкой.
 Наученный горьким опытом, я на всякий случай отошел подальше и посмотрел на часы. Было ровно девять.
 Какое-то время ровным счетом ничего не происходило, и я уже собрался было попросить Борьку перестать валять дурака и вылезать из будки, как вдруг раздался негромкий, тонкий, протяжный свист, похожий на тот, когда &quot;звенит в ушах&quot; и у меня на глазах будка приподнялась над землей сантиметров на десять. Так она повисела немного, словно удерживаемая спрятавшимся в кустах Копперфильдом, а затем резко рванулась ввысь и через несколько секунд растаяла в прозрачном утреннем небе.
 
 Через два дня Борька вошел в аудиторию перед самым началом занятий, жалкий, поникший, весь какой-то сгорбленный. На него было больно смотреть. Всю лекцию я просидел, как на иголках, а на первом же перерыве зажал его в углу и вытащил из него всю правду.
 На Альфу Центавра его не пропустили иммиграционные власти. Я забыл вам сказать: мой друг Боря - еврей.
<div align=center>* * *</div>
 Немного помолчав, профессор расписался в моей зачетке и, простодушно улыбаясь, протянул ее мне.
 - Вы ведь за этим пришли?
 
 Я до сих пор не могу понять, правда все то, что он мне рассказал, или нет. Я бы голову дал на отсечение, что профессор просто решил подшутить над туповатым студентом, но камень? Где он мог взять такой камень? Одно я знаю точно - второго такого на земле нет.
 
25.01.2002
<hr size=1 width=100% noshade><ul><li><a href="../index.html%3Faction=showroom&forum=discuss.noo&room=RSFanEven.html">Обсуждение материала</a></li>
<li><a href="../index.html%3FMain%252FRealitySynthesis%252FFantasy%252FEven.html">Материал на сайте</a></li></ul>
<hr size=1 width=100% noshade>

КАМЕНЬ С АЛЬФЫ ЦЕНТАВРА

Jim [igor@cardsystems.kiev.ua]

В квартире у профессора Бодрова я оказался вобщем-то случайно. Началось все с того, что я завалил зачет и должен был срочно его пересдать, а профессор, как назло, приболел. Уже не помню, почему, но сдать этот проклятый зачет мне нужно было так срочно, что я набрался наглости и, предварительно выведав нужный мне номер телефона у смазливой лаборанточки, позвонил профессору прямо домой. Выслушав мои отчаянные просьбы, профессор неожиданно легко согласился принять зачет повторно, и, что было еще более неожиданно, пригласил меня к себе.
    Когда в назначенное время я позвонил в дверь его квартиры, он сам открыл мне и, выслушав мои жалкие извинения, пригласил войти. Как выяснилось позже, профессор жил один, и ему, по-видимому, просто не хватало общения, пусть даже с таким оболтусом, как я. Первым делом он провел меня в комнату, усадил в кресло, напоил меня чаем с очень вкусным домашним вареньем, а затем стал расспрашивать о студенческой жизни. Приободренный таким радушным приемом, я немного осмелел, и наконец-то осмотрелся. И лишь тогда я увидел его. Только крайним моим смущением, вызванным столь бесцеремонным вторжением к профессору, могу я объяснить то, что не заметил его сразу. Потому что не заметить его было просто невозможно. Это был необычайно красивый, прозрачный, светло-голубой камень, размером примерно с кулак. Какое-то время я просто не мог оторвать от него взгляда, и чем дольше я на него смотрел, тем гуще становилась его синева, пока наконец он не стал темно-синим, почти иссиня черным, а изнутри его появилось и разлилось по краям нежное свечение.
    - Что это? - Выдохнул я, завороженный невиданным зрелищем.
    - Это? - Профессор встал и подошел к столу, на котором лежал камень. Он взял камень рукой, отчего свечение сразу же стало зеленоватым и пульсирующим, как-будто камень был живой, и приподнял его. - Это ... - профессор задумался, как бы подыскивая нужное слово. - Это необыкновенный камень, - сказал он наконец, осторожно возвращая его на место. - Но еще более необыкновенна связанная с ним история. - Он пристально посмотрел на меня. - Хотите послушать?
    - Конечно хочу, - выпалил я, сгорая от нетерпения услышать историю диковинного камня и одновременно радуясь, что пересдача зачета, а значит и неизбежный позор, на какое-то время откладывается. Удобно устроившись в кресле и налив себе еще чаю, профессор начал свой рассказ.
* * *
    - Есть у меня друг, зовут его Боря. Самый настоящий друг детства. Сначала мы вместе ходили с ним в один детский садик, затем в школе сидели за одной партой, а после окончания школы вместе поступили в один институт. По случаю успешного окончания школы и не менее успешного поступления счастливые Борькины родители купили ему компьютер с оплаченным на год вперед подключением к интернету. И вот тут-то все и началось. Борька пропал. Пропал в буквальном и переносном смысле слова. Он целыми днями отсутствовал на лекциях, перестал появляться после занятий на студенческих вечеринках, а его домашний телефон постоянно был занят.
    Сперва я не придавал этому особого значения. Боря вообще по натуре человек быстро увлекающийся и способен отдаваться захватившему его занятию целиком, без остатка. Когда он в девятом классе решил, что его призвание - неорганическая химия, и изобрел принципиально новое моющее средство, которое идеально отчищало любые загрязнения с любых поверхностей, только чудо спасло от гибели нашу школу и нас всех вместе с ней. Средство оказалось не только чистящим, но и взрывчатым.
    К счастью, Борька настолько же быстро и остывал. Поэтому я особо и не волновался. Наиграется со своим интернетом и успокоится. Вернется к нормальной жизни. Но когда он через две недели наконец появился в институте, худой, синий и взъерошенный, как воробей после зимней спячки, я не на шутку встревожился.
    - Борька, ты где все это время был? - спросил я его, хотя прекрасно догадывался, где он был и чем занимался.
    Вместо ответа он, поминутно оглядываясь, как будто его разыскивали все агенты ЦРУ, ФБР и КГБ, вместе взятые, ухватил меня за рукав и потащил в дальний конец коридора, хотя вокруг не было ни души и нас никто не мог услышать. Там он, в очередной раз оглянувшись на пустой коридор, заговорщическим шепотом сообщил мне потрясающую новость:
    - Я установил связь через интернет с инопланетянами!
    - С кем?
    Это могло бы показаться смешным, но Борька мой друг детства и мне было не до смеха.
    - С инопланетянами!
    - С какими инопланетянами? - я попытался сделать вид, что хочу поправить его растрепанные волосы и одновременно пощупать ему лоб на предмет повышенной температуры, но он тут же раскусил мой маневр.
    - С Альфы Центавра, - ответил он, отводя мою руку в сторону, - ну, то есть, это по-нашему Альфа Центавра, а как по-ихнему, я еще не знаю. Надо сперва их письма расшифровать.
    - Письма?
    - Ну да, письма. Сейчас на кафедру математической лингвистики побегу, может, они помогут.
    - И много у тебя этих писем?
    - Два. Ну, я пошел.
    - Постой, постой, - осенило вдруг меня, - а откуда ты знаешь, что эти самые письма с Альфы Центавра, если ты их и прочитать-то не можешь? - привел я убийственный, как мне казалось, аргумент.
    - Так они же рисунок прислали, - улыбнулся мне Боря так, как улыбаются трехлетнему несмышленышу, спрашивающему очевидные вещи, - Заходи вечером, покажу. Пока! - и прежде чем я нашелся, что сказать, он уже исчез за поворотом бесконечного институтского коридора.

Нечего и говорить, что уже через полчаса после окончания лекций я стоял у двери частного дома, где жил Борька вместе с родителями, и отчаянно давил на кнопку дверного звонка. Наконец дверь распахнулась и на пороге нарисовался Борька.
    - Заходи, - бросил он мне и сразу же исчез в глубине дома. Причем так быстро, что мне даже показалось, что он сначала исчез, а уже потом сказал "Заходи".
    Войдя, я первым делом заглянул на кухню и проверил холодильник. Так и есть. Он был абсолютно пуст. Значит, Борькины родители укатили на свой очередной симпозиум (они у него известные ученые, причем оба), а Боря, пользуясь отсутствием контроля, просиживает в интернете без еды и без сна двадцать пять часов в сутки. Вздохнув, я набрал в чайник воды и, войдя в комнату, щедро полил растрескавшуюся, сухую землю в кадке с фикусом, гордостью Бориных родителей. Фикус-то в чем виноват?
    - Ты когда в последний ел и спал? - спросил я Борю, закончив поливку. Но это был разговор с глухим. Вместо ответа он протянул мне распечатанный на принтере листок, усеянный какими-то точками, окружностями, с довольно корявой толстой стрелкой в центре листа, указывающей на одну из точек. Ребенок нарисовал бы лучше.
    - Вот! - Торжествующе произнес он.
    - Что вот?
    Он помчался в соседнюю комнату, притащил оттуда большой атлас звездного неба, раскрыл его на заранее заложенной закладкой странице и положил рядом с листком.
    - Ну, убедился? Карты совпадают!
    Честно говоря, определенное сходство рисунка с картой в атласе действительно было.
    - Ну и что? - Не сдавался я. - Я тебе таких карт за час десять нарисую! Ты хочешь сказать, что получил ее с Альфы Центавра? А откуда они знают, как выглядит НАШЕ звездное небо? Даже если кто-то прислал тебе эту карту вместе с какими-то шифрованными письмами, не правильнее ли признаться, что тебя просто дурачат?
    Боря, который за время моей тирады уже успел снова усесться к компьютеру, на секунду оторвался и посмотрел на меня, вернее, сквозь меня, куда-то в пространство, так как было совершенно очевидно, что думает он сейчас совсем о другом.
    - Когда я расшифрую письма, я тебе докажу, - произнес он в это пространство и, отвернувшись, забарабанил пальцами по клавиатуре.
    - Докажешь, докажешь. Если раньше с голоду не помрешь. Желаю удачи!
    С таким же успехом я мог разговаривать с фикусом.

В следующий раз Боря появился в институте через три дня. Когда он вошел в читальный зал, где я готовился к семинару, глаза его горели победным огнем, а сам он изо всех сил старался подавить самодовольную улыбку, но это у него плохо получалось. Я уже знал эту его улыбку и потому приготовился к самому худшему. Точно такая была у него, когда он притащил в школу для демонстрации свое чудодейственное чистящее средство.
    - Я расшифровал письма! - вместо приветствия заявил он все тем же конспиративным шепотом, подходя и усаживаясь на стул напротив меня. - Кстати, это было не так уж и сложно. А вот и доказательство, дарю! - и с этими словами он достал и положил передо мной вот этот самый камень...
* * *
    Профессор встал с кресла, снова подошел к столу, взял камень, повернул его к свету и замер, любуясь его неземной красотой. Казалось, на него можно было смотреть бесконечно, как когда-то первобытный человек, сидя в пещере, мог бесконечно долго смотреть на горящий костер.
    - И что же было дальше? - не утерпел я.
* * *
    - Видимо, вид у меня был самый что ни на есть дурацкий, так как, глядя на меня, Боря не выдержал и рассмеялся.
    - И еще, - решил он добить меня окончательно. - Я получил вызов. Вылет в субботу, в девять утра. Закрой рот, муха залетит!

В субботу я снова был у Борьки, но уже не в доме, а за домом. На этот раз посреди двора стояло странное сооружение, явно наспех и небрежно сколоченное из разнокалиберных досок, которые в изобилии можно было найти здесь же рядом, в сарае. Больше всего эта постройка напоминала собачью будку, только гораздо больших размеров. Сходство усиливалось круглым отверстием в центре, которое закрывалось дощатой же крышкой.
    - Я не хотел особо афишировать свой отъезд, поэтому пригласил только тебя. Мы ведь с тобой друзья детства. - Борька взял меня за руку и как-то странно, жалостливо мне улыбнулся, как-будто ему было бесконечно жаль меня, обреченного вечно ползать по земле, в то время как он отправляется покорять далекие новые миры. Я стоял молча, не зная, что сказать. Все это, конечно, было бредом сумасшедшего, но камень? Где он мог взять такой камень? В одном я был твердо уверен - второго такого на земле нет.
    - Пора! - неуклюже забросив ногу в люк, Борька попытался подтянуться руками, но ему не за что было ухватиться. Удобство входа и выхода конструкцией явно не предусматривалось. Я подошел и подпихнул его сзади. Он перевалился через край люка и грохнулся внутрь. Через секунду, слегка поцарапанный, он снова появился в люке и, махнув на прощанье рукой и сказав, - Ну, поехали! - закрылся крышкой.
    Наученный горьким опытом, я на всякий случай отошел подальше и посмотрел на часы. Было ровно девять.
    Какое-то время ровным счетом ничего не происходило, и я уже собрался было попросить Борьку перестать валять дурака и вылезать из будки, как вдруг раздался негромкий, тонкий, протяжный свист, похожий на тот, когда "звенит в ушах" и у меня на глазах будка приподнялась над землей сантиметров на десять. Так она повисела немного, словно удерживаемая спрятавшимся в кустах Копперфильдом, а затем резко рванулась ввысь и через несколько секунд растаяла в прозрачном утреннем небе.

Через два дня Борька вошел в аудиторию перед самым началом занятий, жалкий, поникший, весь какой-то сгорбленный. На него было больно смотреть. Всю лекцию я просидел, как на иголках, а на первом же перерыве зажал его в углу и вытащил из него всю правду.
    На Альфу Центавра его не пропустили иммиграционные власти. Я забыл вам сказать: мой друг Боря - еврей.
* * *
    Немного помолчав, профессор расписался в моей зачетке и, простодушно улыбаясь, протянул ее мне.
    - Вы ведь за этим пришли?

Я до сих пор не могу понять, правда все то, что он мне рассказал, или нет. Я бы голову дал на отсечение, что профессор просто решил подшутить над туповатым студентом, но камень? Где он мог взять такой камень? Одно я знаю точно - второго такого на земле нет.

25.01.2002
____________________________________
Обсуждение материала: /?action=showroom&forum=discuss.noo&room=RSFanEven
Материал на сайте: /?Main/RealitySynthesis/Fantasy/Even
____________________________________