Редакция: подготовка рассылки
SkyFi
<h1>Долго не протянет</h1> <h2>Часть 1</h2> <br> <p>Геннадий Инюшин [<a href=mailto:Inushin@online.ru>Inushin@online.ru</a>]<br> </p> <p>Сегодня случайно услышал, как доктор, вполголоса, обращаясь к своим коллегам, сказал: "Этот долго не протянет....." Было непонятно о ком идет речь. Обход закончился, хотя в палате нас было четверо, разговор происходил как раз около моей кровати. Тут меня озарило! Было ощущение, будто облили горячей водой: говорили обо мне...</p> <p>Стало холодно, потом бросило в жар. По спине забегали мурашки, во рту пересохло и до этого привычный пейзаж за окном, который всегда радовала - стал омерзительным, несмотря на то, что была солнечная погода. Для меня это уже было блеском холодного металла. </p> <p>По всему телу, отравляя каждую клеточку, расползалась ненависть к тому, что останется, когда меня не будет. Она вспыхивала неожиданно и ослепла так, будто превратилась в огнедышащий шар, катящийся по рассудку, сжигая все, что попадалось на пути.</p> <p>Я никогда не думал, что это может произойти со мной... Не могу подобрать слова. Не хочется произносить то, что пугает - смерть... Сердце сжалось, страшно. Не хочу думать про это. Вот именно - это! Как все оказывается просто: что-то было, на что-то надеялся... Раз! И все разлетается, будто никогда и не было. Одно мгновение и от уверенности в себе, не осталось и следа. Осталось догорать. Холодно. Не могу согреться. Теперь знобит. Вон, уже и однопалатники смотрят как - то не так... Да-да! Это слово, "однопалатники", придумал я. Зачем? Не знаю. Тогда казалась удачным, теперь - нет...</p> <p>Смотрю в окно. Надо сосредоточиться. Но не хватает сил. Мысли разбегаются. Одно сверлит... Страшно перед темнотой, неотвратимо приближающейся. Неумолимо! И некому... пожаловаться, попросить отсрочки. Все решено.</p> <p>Хоть режь меня, но не могу поверить в то, что я случайно услышал. Не могу! Все противится этому! Возникает странное чувство: согласиться с этим не возможно, а не поверить также не могу.....</p> <p>Отношение к миру уже стадо другим. Я раздвоился. Как будто один наблюдает за происходящим со стороны, видя кровать, которой лежит мое тело, и тумбочку грязно-белого цвета, на ней газета с двумя яблоками, открытой книгой и какой-то необычной тоской во всем, что окружает, другой - вот он-то и лежит на этой самой кровати.</p> <p>Долго не протянет... Что скрывается за этим. Количество дней? Тогда сколько? День, два, месяц... Ну, если уж сказал, так скажи и сколько... Ну, нет! Этого не скажут, все будут уверять, что мне послышалось, что впереди еще уйма времени. Вот моя рука... Уже не такая. Кровь в жилах леденеет, как только подумаешь, что уже ничего этого не будет. Сильно бьется сердце, беспокойно. Хочется бежать, бежать... Не останавливаться ничего не слышать - только бежать... Страшно, страшно оттого, что впереди неизвестность, и никто ничего не может сказать, а ведь больше всего угнетает неизвестность, когда стоишь перед стеной и не знаешь, что с той стороны. Тот свет... Прикоснись к этому, и обрежешься.....</p> <p>Вот и гости? Воспоминания... Они всегда там, где их не ждут. И что самое обидное - появляются, когда хотят. Они главные.... Не хочу их! И вот, уже прошлое душит меня своей неповторимостью, необратимостью, а так хочется туда., хотя бы на немного, на чуть-чуть! Но нет... Этого нельзя. Запрещено. И каждый кусочек, уже оставшейся позади, приближается, становится таким милым, дорогим, что кажется, ничего роднее нет на белом свете.</p> <p>В палате пусто. Только старик, чья кровать напротив, лежит, ворочается. Бодрится. А что ему. Столько прожить можно и не бояться, но он не спешит туда - куда, впрочем, никто не спешит. Хотя, мне приходилось слышать, что многие устают жить, когда каждый день одно и то же, когда неудачи, как борзые, рвут сердце на части, когда никто на этой, безлюдной, наполненной тенями, планете, не поможет, не придет в трудный момент... Каждый за себя. Конечно, могут прийти работы, но это так - проформа. А сейчас вообще никто не хочет владеть. Зачем?</p> <p>Опять воспоминания. Передо мной мелькают какие-то обрывки. Их не остановить. Пришли и все! Их можно принять, но нельзя изменить, а уж более того - уйти от них. </p> <p>А, право, жалко, что жизнь прошла, никогда уже не вернется ни детство, ни юность.... Не буду спешить на первое свидание... Даже то, что, было, раньше было неприятным, сейчас предстает совершенно в другом свете и даже - становится близким, и это только потому, что это было со мной.</p> <p>Что осталось? Ничего. Кроме воспоминаний, мелькающих хаотично и каких-то неярких, тусклых. Я как утопающий, хватаюсь за эти соломинки, в надежде, что спасусь, что все пройдет и эта чаша минует меня....</p> <p>Закрыл глаза. Мурашки...... маленькие, большие. В голове гудит. Вот все эти шарики и кубики, окрасились, и я даже не успеваю рассмотреть какой цвет, а уже другой, все мельтешит, мигает, появляется, исчезает. Ни секунды они не бывают одинаковыми. А наверно, для них тоже положен срок. Только настолько маленький, что не успел оглянуться - прошел - это для меня, а для них все по-другому, он также длинный как человеческая жизнь... Конечно, не моя!</p> <p>Наверно для них тоже есть свое: "Долго не протянет..." Что же они чувствуют в эти последние секунда?</p> <p>Смотрю в окно. На улице так, будто ничего не происходит, а ведь действительно ни чего и не происходит. Что для этой природы уход одного человека? Пустое место. Она, гуманная и неподражаемая, все приемлет; ужас в том, что это чудище не имеет сердца.</p> <p>Немного отвлекся, но через мгновение, все вернулось на свои места, и снова мрачные мысли поползли по моему черепу. Я почти физически ощущаю их, как будто ползают там маленькие змейки и вьют гнезда, как квартиранты, становящиеся хозяевами. И невозможно противиться - они сильней меня и движет ими ненависть ко мне, а может, и страшнее того - безразличие.</p> <p>Шум. Откуда он? Вроде бы кран и идет вода, она равномерно падает и создается ровный сильный звук, но успокоения от нее нет, потому что в этой равномерности уже намечается разрыв, который может произойти в любую секунду лишь только захочет кто-то это сделать, а может просто случайный человек прервет его. Как все просто! Толстой говорил, что нами правят три мотива: чувства, внушения и разум. Что в этой игре выпало мне? Внушение. И я рад был бы, что бы за меня думали, решали, беззаботно вверяя свою жизнь невесть кому - сегодня расплачиваюсь за это. Опять мрачные мысли! Господи, ну, сделай так, чтобы хоть последние минуты не были черными. Не слышит..... Теперь никто не слышит.</p> <p>Надо приподняться. На улице тихо. Гуляют люди. В голове стало пусто, как в комнате, где нет мебели. Просвечиваются все углы. Ничего не хочется, даже кажется, что мысли исчезли. Нет ничего..... Только, тихий звон как будто вечером в деревне, когда все звуки медленно умирают, и неожиданно где-то вдалеке раздается еле слышимый стон колокольчика.</p> <p>Как прекрасна эта пустота! Ни хотений, ни желаний! фу, черт. Сглазил. Опять полезли воспоминания, как назойливые мухи, отравляют жужжанием последние минуты, как гады, кусают и кусают душу. Что б ни дна им не покрышки! На что они? Что они лезут и лезут? Точно приведения ждут за мной, и стоит почувствовать удовлетворение или успокоение, как они уже тут как тут!</p> <p>А вот теперь, когда участь моя стала известной, мне кажется, что у меня исчезают желания, ведь что желать, когда ничего уже не будет, ведь исключительные ситуации, для исключительных людей, а кто таков больной... Хотя нет, неправда, очень бы хотелось покоя, когда мысли не лезли бы в голову, не всплывали бы воспоминания, чтобы в голове стало пусто и тихо, чтобы не было ни радости, ни горя, и стало так: посмотришь на солнце и покойно.</p> <p>Что это? А...а... а... старик вернулся. Пришел и заговорил. Долго не было слышно этого голосочка.</p> <p>- Что вы сказали? - Услышал себя и обомлел: голос стал хриплым и неприятным. И, пожалуй, самое отвратительное, что появились какие-то просящие интонации, будто я заискиваю перед каждым, кто со мной заговорит. Никак не могу понять, чего он спрашивает?</p> <p>- Нет, не знаю. - Ему кажется, что я должен все знать, - угу, кончил я этот ваш институт! - Злюсь. Не знаю почему, - ну, вот! Что и требовалось доказать! Про счастливое детство запел.</p> <p>- Ну и что, что образование? - Можно подумать, что оно уму разуму учит. Проходил, просидел, отставал экзамены - прошло время и все как в омут, будто ничегошеньки и не было. А зачем? Черт его знает! Теплое местечко высидел и стал называться интеллигенция.</p> <p>Я не интеллигенция, если подумать хорошо! Этого не высидишь, это что-то такое, что дается не рождением и положением, а чем-то другим. А я? Смех, да и только!</p> <p>Правда, на первом курсе у меня были иллюзии, помню, когда шел первый раз в институт, то во мне все пело, хотелось останавливать прохожих и говорить с ними о чем-то важном и серьезном, тогда каждая мелочь казалось, имела особое значение, была наполнена чем-то серьезным. А радость? Не было человека счастливее меня. Прошло всего два года, восторги раскололись об однообразие, которое серой глыбой преградило путь. Тоска на лекциях, лихорадка перед экзаменами, которые сдаешь, но, закрыв дверь, навсегда забываешь, потому что в жизни к этому никогда не вернешься. А ведь и этого бывает не надо: читал как-то в газете, как один мужик подделал справки и на протяжении долгого времени работал начальником, да так, что остальных зависть глодала, но его разоблачили и вытурили, а посадили, наверняка, дурака с образованием. А зачем?</p> <p>Первые шаги всегда дарят надежду. Надеялся и я, думая о науке, открытиях... Но дым быстро рассеялся, и передо мной всей своей дикостью предстала действительность, как будто два мира существовало во мне: один книжный, другой - жизненный. Если преподаватели на первых порах казались прямо небожителями, то на деле оказывалось далеко не так. Все было нестерпимо прозаично и скудно: открытий не было, потому что были никому не нужны, ведь с ними только одни хлопоты: бегай, пробивай, доказывай, что все их избегали, а делали свое дело как-нибудь, зато время проводили весело и непринужденно. Все оказалось на поверку простым, серым скучным... Какая тоска! </p> <p>Какая-то пустота... В глазах мелькают шарики. О чем я думал? Не вспомнить... Скука... Да... Но ведь... Надо сосредоточиться. Итак, сегодня по утру услышал... Не могу об этом думать! Не могу. А больше всего не хочется признавать, что это про меня, кажется, что такое может быть со всеми, но только не со мной. Я понимаю, что это может быть с любым, но мой мозг противится когда, речь заходит обо мне. Почему? я лучше? Ничем, все так же как у серых людей. Но все равно, стоит только подумать, об этом все восстает и противится. Но самое потрясающее в другом, когда прошло немного времени от того, как я узнал: чувство, преследовавшее меня всю жизнь, - скука, опять обняла меня. Нестерпимо скучно. Страшно, страшно... Но и скучно! Сейчас даже хочется, чтобы все это..... произошло быстрее. Невыносимо ждать! Ну что тянуть? Все решилось. Меня не спросили. Так кончайте!</p> <p>Да и в конечном итоге, что эта жизнь? Было ли в ней такое, за что можно держаться? Не было и уж наверняка не будет, даже, если я выпутаюсь из этого.</p> <p>Пустота... Вот какие-то предметы, а, в сущности - они пустота, потому что кругом безразличие, ничего не всколыхнет душу ни к воспоминанию, ни желанию просто не чаю стоит, лежит, висит, - значимым бывает только окрашенное нашими переживанием, когда вещь становится как бы частью тебя.</p> <p>Есть у меня подруга... Точнее будет сказать - была... Она... А, кстати, почему ее нет? Как же по-идиотски устроен этот свет! Все кончено, а я продолжаю ждать, ведь она как только узнает об этом, то тут же открестится от меня, ну может не сделает это грубо, но то, что именно так сделает у меня не вызывает никакого сомнения... Неужели не чувствует, что сейчас, может быть как никогда мне нужно ее присутствие? Опять не то... Ну что ей до меня? Интересно, а чтобы я стал делать на ее месте? Наверное, именно это... Только нам соверши подлость, а мы же выше этого.</p> <p>Когда человека судят, то у него есть последнее слово и последнее желание, пусть их не выполнят, но он надеется на это, что же касается меня, то я тоже обреченный, но у меня нет ни последнего слова, ни последнего желания. Скажи я сейчас что-нибудь, так меня тут же упрячут куда-нибудь, потому что я конченный, но могу своими сомнениями потревожить кого-то, нарушить чей-то покой... Желание? Допустим, есть, а кто его выполнит, кто сделает так, чтобы оно действительно было реальным, конечно, миллионы людей, уже не одно тысячелетие уходят с этой земли не только последние, но и ни одного желания не осуществив.</p> <p>У меня хоть что-то было. Пусть кому-то оно казалось не значительным, но я то думал по-другому. Хотелось бы знать: а она знает об этом? Если пронюхала, тогда понятно, чего не появляется. Она баба с умом. Найдет себе другого друга, если уже не нашла... Чего от меня то толку? Ни кожи, ни рожи... Как сжалось сердце! Жалко себя. Лежу весь несчастный, никому не нужный... Вот! И глаза уже наполнились слезами. Я ее не осуждаю... Бог с ней. Ведь неизвестно, чтобы я стал делать. Ну, уйду, ну, никогда не будет... Но почему хочется, чтобы хоть кто-то обо мне помнили? Зачем это, ведь я-то буду там - откуда никто, никогда не возвращался.</p> <p>Боже мой! Сколько возникало желаний, которые так никогда и не исполнились. А как хотелось! Свершись все - вот и счастье, но это не так... Ведь иногда случалось, что хотения исполнялось, но оно не делало меня счастливым, может первые минуты, но потом все проходило и наступало разочарование... Хорошо было достигать, но достигнутое - неинтересно. Но я ждал, ждал, а чего - не ведал сам. Вся эта жизнь - это непрестанное ожидание, что вот-вот и наступит... Ну что наступит - этого никто не знает, просто все, наверное, по привычке, ожидают этого наступления, будто в нем есть какое-то искупление от всех бед, неприятностей, какое-то светлое и чистое эльдорадо... Но это уже неземное, потому что на земле счастливы только подлецы, их не мучает совесть, что кто-то умирает с голоду, они обжираются под одеялом и этим довольны, а любовь настоящая - это трагедия. </p> <p>Но точно одно - все возвышенное - это не доведенное до конца, что оборвалось, а в середине этого было что-то сильное, светлое. Правда, говорят, что потому - то везде и у кого-то всю жизнь было это возвышенное, но меня и здесь объегорили. Есть нечто. Да такого барахла... Почему же она не идет?</p> <p>Ожидаю... Наперекор всему ожидаю. Все жду, жду, что вот-вот наступит время и все исполнится, и тогда расправлю плечи и начну жить. Не дождался жар-птицы! Телега жизни медленно и лениво катилась и однообразный, скучный пейзаж, сопровождающий всю жизнь, теперь ограничен рамками окна, и кажется, что это кино, а я зритель, сам себе завидую в этой такой скучной жизни, и все потому, что пугает неизвестность и неопределенность.</p> <p>Пройденные годы - это жизнь взаймы. Кроме хотений, ничего и не было. Ветер налетел на песчаную кучу, так и желания, лежащие на душе разлетаются, под грохот приближающегося будущего. Не могу даже подумать... Эти песчинки, весь этот срок, а жизнь - это, наверное, срок, который нам за что-то такое дали. Что-то такое, чего мы уже не помним; сменили нашу душу, а, сейчас распавшись на миллиарды отдельных песчинок, унеслись в это леденящее пространство, распластавшееся надо всеми, кто имеет один приговор - Уход. Но даже, когда мы стоим на эшафоте, - песчинки врезаются в нашу душу, теребят ее, превращая в один рваный кусок мяса.</p> <p>Надо отдохнуть. Закрыл глаза. Стараюсь ничего не думать. В голове обрывки, они, как клочки бумаги, кружатся по моей душе, а у меня нет силы, собрать их. Смотрю - это не нравится, но какая-то неведомая сила сковала мышцы, и только пассивное созерцание досталось мне.... Да ее и не было. Никогда не получалось довести до конца хоть какое-нибудь мало-мальски стоящее дело. Начинал, радовался, чувствовал силы, а при первой неудаче - бросался в кусты, там отсиживался и потом оправдывал себя, что это не для меня, не мое, что там, где-то впереди, будет что-то большое и настоящее. Вот и дождался! Большого и настоящего... Вот оно бредет ко мне с косой.</p> <p>Да черт с ней! Уж лучше в эту черную дыру, чем это движение неизвестно зачем и неизвестно куда. Спроси на улице прохожего: зачем ты живешь? Начнет молоть про долг перед человечеством. А что оно, это человечество? Отдельные прохвосты, которые профессионально вещают от имени всех, но вот беда, на отдельного человека у них, как правило, не хватает времени. Это тля, людишки, мусор... Да-да! Я и тысячи вот таких прикованных ... Хотя они пекутся о нас, а уж если берутся за это дело, то пусть со мной кто-нибудь из них, уже отживший свой век поменяется, а? Не слабо? Дудки! Они меня лучше в желтый дом определят, чем пойдут на такое...</p> <p>Ой! Как плохо стало! Прямо все обратилось в тошноту. Все! Я уже ни в силах даже желать. Прямо отрава какая-то разлилась по мне. Все горько, противно. Нет ни надежды, ни радости - ничего, только нелепое ожидание конца, что вот-вот и свершится то, чего я боюсь, но к чему. Мимо моей воли устремлюсь... Все мимо воли! Все! Что сделалось так, как хотелось? Ничего. Проскальзывало мимо пальцев - и только. Естественно, что я не особенно лез из кожи - не получается ну и черт с ним! Хочется, чтобы кто-то пришел, сел рядом и поговорил, как это в детстве делала мать, но вся беда в том, что я уже не ребенок. Наверно хочется, чтобы пришла она, но даже себе не могу в этом признаться. А ведь жду, хотя не знаю зачем. </p> <p>У нее есть надежда, а у меня уже ничего нет, кроме обрывков воспоминаний, не дающих утешения. Это потому, что у меня никогда не было такого, ради чего не страшно было бы и умереть.</p> <p>Смотрю в окно. Солнце, тепло.. Как хорошо бы выйти и идти, встречаться со знакомыми, говорить, и чтобы так было всегда. И чтобы нелепая случайность не оборвала этого, чтобы все было как в сказке, где все сбывается и всегда легко на сердце.</p> <p>Ну вот! Опять мой неугомонный однопалатник разговорился. </p> <p>- Ну что вы ко мне пристали? Разве не видите, что я занят. - Зря я так, но ничего не могу с собой поделать.</p> <p>- Ага, еще и грублю. Ну что вы привязались. Возраст, возраст... - а ведь действительно, я еще молод, точнее бал таковым и им останусь...</p> <hr size=1 width=100% noshade><ul><li><a href="../index.html%3FMain%252FRealitySynthesis%252FPsyWave%252Fdonepro_1.html">Материал на сайте</a></li></ul> <hr size=1 width=100% noshade>
Долго не протянет Часть 1 Геннадий Инюшин [Inushin@online.ru] Сегодня случайно услышал, как доктор, вполголоса, обращаясь к своим коллегам, сказал: "Этот долго не протянет....." Было непонятно о ком идет речь. Обход закончился, хотя в палате нас было четверо, разговор происходил как раз около моей кровати. Тут меня озарило! Было ощущение, будто облили горячей водой: говорили обо мне... Стало холодно, потом бросило в жар. По спине забегали мурашки, во рту пересохло и до этого привычный пейзаж за окном, который всегда радовала - стал омерзительным, несмотря на то, что была солнечная погода. Для меня это уже было блеском холодного металла. По всему телу, отравляя каждую клеточку, расползалась ненависть к тому, что останется, когда меня не будет. Она вспыхивала неожиданно и ослепла так, будто превратилась в огнедышащий шар, катящийся по рассудку, сжигая все, что попадалось на пути. Я никогда не думал, что это может произойти со мной... Не могу подобрать слова. Не хочется произносить то, что пугает - смерть... Сердце сжалось, страшно. Не хочу думать про это. Вот именно - это! Как все оказывается просто: что-то было, на что-то надеялся... Раз! И все разлетается, будто никогда и не было. Одно мгновение и от уверенности в себе, не осталось и следа. Осталось догорать. Холодно. Не могу согреться. Теперь знобит. Вон, уже и однопалатники смотрят как - то не так... Да-да! Это слово, "однопалатники", придумал я. Зачем? Не знаю. Тогда казалась удачным, теперь - нет... Смотрю в окно. Надо сосредоточиться. Но не хватает сил. Мысли разбегаются. Одно сверлит... Страшно перед темнотой, неотвратимо приближающейся. Неумолимо! И некому... пожаловаться, попросить отсрочки. Все решено. Хоть режь меня, но не могу поверить в то, что я случайно услышал. Не могу! Все противится этому! Возникает странное чувство: согласиться с этим не возможно, а не поверить также не могу..... Отношение к миру уже стадо другим. Я раздвоился. Как будто один наблюдает за происходящим со стороны, видя кровать, которой лежит мое тело, и тумбочку грязно-белого цвета, на ней газета с двумя яблоками, открытой книгой и какой-то необычной тоской во всем, что окружает, другой - вот он-то и лежит на этой самой кровати. Долго не протянет... Что скрывается за этим. Количество дней? Тогда сколько? День, два, месяц... Ну, если уж сказал, так скажи и сколько... Ну, нет! Этого не скажут, все будут уверять, что мне послышалось, что впереди еще уйма времени. Вот моя рука... Уже не такая. Кровь в жилах леденеет, как только подумаешь, что уже ничего этого не будет. Сильно бьется сердце, беспокойно. Хочется бежать, бежать... Не останавливаться ничего не слышать - только бежать... Страшно, страшно оттого, что впереди неизвестность, и никто ничего не может сказать, а ведь больше всего угнетает неизвестность, когда стоишь перед стеной и не знаешь, что с той стороны. Тот свет... Прикоснись к этому, и обрежешься..... Вот и гости? Воспоминания... Они всегда там, где их не ждут. И что самое обидное - появляются, когда хотят. Они главные.... Не хочу их! И вот, уже прошлое душит меня своей неповторимостью, необратимостью, а так хочется туда., хотя бы на немного, на чуть-чуть! Но нет... Этого нельзя. Запрещено. И каждый кусочек, уже оставшейся позади, приближается, становится таким милым, дорогим, что кажется, ничего роднее нет на белом свете. В палате пусто. Только старик, чья кровать напротив, лежит, ворочается. Бодрится. А что ему. Столько прожить можно и не бояться, но он не спешит туда - куда, впрочем, никто не спешит. Хотя, мне приходилось слышать, что многие устают жить, когда каждый день одно и то же, когда неудачи, как борзые, рвут сердце на части, когда никто на этой, безлюдной, наполненной тенями, планете, не поможет, не придет в трудный момент... Каждый за себя. Конечно, могут прийти работы, но это так - проформа. А сейчас вообще никто не хочет владеть. Зачем? Опять воспоминания. Передо мной мелькают какие-то обрывки. Их не остановить. Пришли и все! Их можно принять, но нельзя изменить, а уж более того - уйти от них. А, право, жалко, что жизнь прошла, никогда уже не вернется ни детство, ни юность.... Не буду спешить на первое свидание... Даже то, что, было, раньше было неприятным, сейчас предстает совершенно в другом свете и даже - становится близким, и это только потому, что это было со мной. Что осталось? Ничего. Кроме воспоминаний, мелькающих хаотично и каких-то неярких, тусклых. Я как утопающий, хватаюсь за эти соломинки, в надежде, что спасусь, что все пройдет и эта чаша минует меня.... Закрыл глаза. Мурашки...... маленькие, большие. В голове гудит. Вот все эти шарики и кубики, окрасились, и я даже не успеваю рассмотреть какой цвет, а уже другой, все мельтешит, мигает, появляется, исчезает. Ни секунды они не бывают одинаковыми. А наверно, для них тоже положен срок. Только настолько маленький, что не успел оглянуться - прошел - это для меня, а для них все по-другому, он также длинный как человеческая жизнь... Конечно, не моя! Наверно для них тоже есть свое: "Долго не протянет..." Что же они чувствуют в эти последние секунда? Смотрю в окно. На улице так, будто ничего не происходит, а ведь действительно ни чего и не происходит. Что для этой природы уход одного человека? Пустое место. Она, гуманная и неподражаемая, все приемлет; ужас в том, что это чудище не имеет сердца. Немного отвлекся, но через мгновение, все вернулось на свои места, и снова мрачные мысли поползли по моему черепу. Я почти физически ощущаю их, как будто ползают там маленькие змейки и вьют гнезда, как квартиранты, становящиеся хозяевами. И невозможно противиться - они сильней меня и движет ими ненависть ко мне, а может, и страшнее того - безразличие. Шум. Откуда он? Вроде бы кран и идет вода, она равномерно падает и создается ровный сильный звук, но успокоения от нее нет, потому что в этой равномерности уже намечается разрыв, который может произойти в любую секунду лишь только захочет кто-то это сделать, а может просто случайный человек прервет его. Как все просто! Толстой говорил, что нами правят три мотива: чувства, внушения и разум. Что в этой игре выпало мне? Внушение. И я рад был бы, что бы за меня думали, решали, беззаботно вверяя свою жизнь невесть кому - сегодня расплачиваюсь за это. Опять мрачные мысли! Господи, ну, сделай так, чтобы хоть последние минуты не были черными. Не слышит..... Теперь никто не слышит. Надо приподняться. На улице тихо. Гуляют люди. В голове стало пусто, как в комнате, где нет мебели. Просвечиваются все углы. Ничего не хочется, даже кажется, что мысли исчезли. Нет ничего..... Только, тихий звон как будто вечером в деревне, когда все звуки медленно умирают, и неожиданно где-то вдалеке раздается еле слышимый стон колокольчика. Как прекрасна эта пустота! Ни хотений, ни желаний! фу, черт. Сглазил. Опять полезли воспоминания, как назойливые мухи, отравляют жужжанием последние минуты, как гады, кусают и кусают душу. Что б ни дна им не покрышки! На что они? Что они лезут и лезут? Точно приведения ждут за мной, и стоит почувствовать удовлетворение или успокоение, как они уже тут как тут! А вот теперь, когда участь моя стала известной, мне кажется, что у меня исчезают желания, ведь что желать, когда ничего уже не будет, ведь исключительные ситуации, для исключительных людей, а кто таков больной... Хотя нет, неправда, очень бы хотелось покоя, когда мысли не лезли бы в голову, не всплывали бы воспоминания, чтобы в голове стало пусто и тихо, чтобы не было ни радости, ни горя, и стало так: посмотришь на солнце и покойно. Что это? А...а... а... старик вернулся. Пришел и заговорил. Долго не было слышно этого голосочка. - Что вы сказали? - Услышал себя и обомлел: голос стал хриплым и неприятным. И, пожалуй, самое отвратительное, что появились какие-то просящие интонации, будто я заискиваю перед каждым, кто со мной заговорит. Никак не могу понять, чего он спрашивает? - Нет, не знаю. - Ему кажется, что я должен все знать, - угу, кончил я этот ваш институт! - Злюсь. Не знаю почему, - ну, вот! Что и требовалось доказать! Про счастливое детство запел. - Ну и что, что образование? - Можно подумать, что оно уму разуму учит. Проходил, просидел, отставал экзамены - прошло время и все как в омут, будто ничегошеньки и не было. А зачем? Черт его знает! Теплое местечко высидел и стал называться интеллигенция. Я не интеллигенция, если подумать хорошо! Этого не высидишь, это что-то такое, что дается не рождением и положением, а чем-то другим. А я? Смех, да и только! Правда, на первом курсе у меня были иллюзии, помню, когда шел первый раз в институт, то во мне все пело, хотелось останавливать прохожих и говорить с ними о чем-то важном и серьезном, тогда каждая мелочь казалось, имела особое значение, была наполнена чем-то серьезным. А радость? Не было человека счастливее меня. Прошло всего два года, восторги раскололись об однообразие, которое серой глыбой преградило путь. Тоска на лекциях, лихорадка перед экзаменами, которые сдаешь, но, закрыв дверь, навсегда забываешь, потому что в жизни к этому никогда не вернешься. А ведь и этого бывает не надо: читал как-то в газете, как один мужик подделал справки и на протяжении долгого времени работал начальником, да так, что остальных зависть глодала, но его разоблачили и вытурили, а посадили, наверняка, дурака с образованием. А зачем? Первые шаги всегда дарят надежду. Надеялся и я, думая о науке, открытиях... Но дым быстро рассеялся, и передо мной всей своей дикостью предстала действительность, как будто два мира существовало во мне: один книжный, другой - жизненный. Если преподаватели на первых порах казались прямо небожителями, то на деле оказывалось далеко не так. Все было нестерпимо прозаично и скудно: открытий не было, потому что были никому не нужны, ведь с ними только одни хлопоты: бегай, пробивай, доказывай, что все их избегали, а делали свое дело как-нибудь, зато время проводили весело и непринужденно. Все оказалось на поверку простым, серым скучным... Какая тоска! Какая-то пустота... В глазах мелькают шарики. О чем я думал? Не вспомнить... Скука... Да... Но ведь... Надо сосредоточиться. Итак, сегодня по утру услышал... Не могу об этом думать! Не могу. А больше всего не хочется признавать, что это про меня, кажется, что такое может быть со всеми, но только не со мной. Я понимаю, что это может быть с любым, но мой мозг противится когда, речь заходит обо мне. Почему? я лучше? Ничем, все так же как у серых людей. Но все равно, стоит только подумать, об этом все восстает и противится. Но самое потрясающее в другом, когда прошло немного времени от того, как я узнал: чувство, преследовавшее меня всю жизнь, - скука, опять обняла меня. Нестерпимо скучно. Страшно, страшно... Но и скучно! Сейчас даже хочется, чтобы все это..... произошло быстрее. Невыносимо ждать! Ну что тянуть? Все решилось. Меня не спросили. Так кончайте! Да и в конечном итоге, что эта жизнь? Было ли в ней такое, за что можно держаться? Не было и уж наверняка не будет, даже, если я выпутаюсь из этого. Пустота... Вот какие-то предметы, а, в сущности - они пустота, потому что кругом безразличие, ничего не всколыхнет душу ни к воспоминанию, ни желанию просто не чаю стоит, лежит, висит, - значимым бывает только окрашенное нашими переживанием, когда вещь становится как бы частью тебя. Есть у меня подруга... Точнее будет сказать - была... Она... А, кстати, почему ее нет? Как же по-идиотски устроен этот свет! Все кончено, а я продолжаю ждать, ведь она как только узнает об этом, то тут же открестится от меня, ну может не сделает это грубо, но то, что именно так сделает у меня не вызывает никакого сомнения... Неужели не чувствует, что сейчас, может быть как никогда мне нужно ее присутствие? Опять не то... Ну что ей до меня? Интересно, а чтобы я стал делать на ее месте? Наверное, именно это... Только нам соверши подлость, а мы же выше этого. Когда человека судят, то у него есть последнее слово и последнее желание, пусть их не выполнят, но он надеется на это, что же касается меня, то я тоже обреченный, но у меня нет ни последнего слова, ни последнего желания. Скажи я сейчас что-нибудь, так меня тут же упрячут куда-нибудь, потому что я конченный, но могу своими сомнениями потревожить кого-то, нарушить чей-то покой... Желание? Допустим, есть, а кто его выполнит, кто сделает так, чтобы оно действительно было реальным, конечно, миллионы людей, уже не одно тысячелетие уходят с этой земли не только последние, но и ни одного желания не осуществив. У меня хоть что-то было. Пусть кому-то оно казалось не значительным, но я то думал по-другому. Хотелось бы знать: а она знает об этом? Если пронюхала, тогда понятно, чего не появляется. Она баба с умом. Найдет себе другого друга, если уже не нашла... Чего от меня то толку? Ни кожи, ни рожи... Как сжалось сердце! Жалко себя. Лежу весь несчастный, никому не нужный... Вот! И глаза уже наполнились слезами. Я ее не осуждаю... Бог с ней. Ведь неизвестно, чтобы я стал делать. Ну, уйду, ну, никогда не будет... Но почему хочется, чтобы хоть кто-то обо мне помнили? Зачем это, ведь я-то буду там - откуда никто, никогда не возвращался. Боже мой! Сколько возникало желаний, которые так никогда и не исполнились. А как хотелось! Свершись все - вот и счастье, но это не так... Ведь иногда случалось, что хотения исполнялось, но оно не делало меня счастливым, может первые минуты, но потом все проходило и наступало разочарование... Хорошо было достигать, но достигнутое - неинтересно. Но я ждал, ждал, а чего - не ведал сам. Вся эта жизнь - это непрестанное ожидание, что вот-вот и наступит... Ну что наступит - этого никто не знает, просто все, наверное, по привычке, ожидают этого наступления, будто в нем есть какое-то искупление от всех бед, неприятностей, какое-то светлое и чистое эльдорадо... Но это уже неземное, потому что на земле счастливы только подлецы, их не мучает совесть, что кто-то умирает с голоду, они обжираются под одеялом и этим довольны, а любовь настоящая - это трагедия. Но точно одно - все возвышенное - это не доведенное до конца, что оборвалось, а в середине этого было что-то сильное, светлое. Правда, говорят, что потому - то везде и у кого-то всю жизнь было это возвышенное, но меня и здесь объегорили. Есть нечто. Да такого барахла... Почему же она не идет? Ожидаю... Наперекор всему ожидаю. Все жду, жду, что вот-вот наступит время и все исполнится, и тогда расправлю плечи и начну жить. Не дождался жар-птицы! Телега жизни медленно и лениво катилась и однообразный, скучный пейзаж, сопровождающий всю жизнь, теперь ограничен рамками окна, и кажется, что это кино, а я зритель, сам себе завидую в этой такой скучной жизни, и все потому, что пугает неизвестность и неопределенность. Пройденные годы - это жизнь взаймы. Кроме хотений, ничего и не было. Ветер налетел на песчаную кучу, так и желания, лежащие на душе разлетаются, под грохот приближающегося будущего. Не могу даже подумать... Эти песчинки, весь этот срок, а жизнь - это, наверное, срок, который нам за что-то такое дали. Что-то такое, чего мы уже не помним; сменили нашу душу, а, сейчас распавшись на миллиарды отдельных песчинок, унеслись в это леденящее пространство, распластавшееся надо всеми, кто имеет один приговор - Уход. Но даже, когда мы стоим на эшафоте, - песчинки врезаются в нашу душу, теребят ее, превращая в один рваный кусок мяса. Надо отдохнуть. Закрыл глаза. Стараюсь ничего не думать. В голове обрывки, они, как клочки бумаги, кружатся по моей душе, а у меня нет силы, собрать их. Смотрю - это не нравится, но какая-то неведомая сила сковала мышцы, и только пассивное созерцание досталось мне.... Да ее и не было. Никогда не получалось довести до конца хоть какое-нибудь мало-мальски стоящее дело. Начинал, радовался, чувствовал силы, а при первой неудаче - бросался в кусты, там отсиживался и потом оправдывал себя, что это не для меня, не мое, что там, где-то впереди, будет что-то большое и настоящее. Вот и дождался! Большого и настоящего... Вот оно бредет ко мне с косой. Да черт с ней! Уж лучше в эту черную дыру, чем это движение неизвестно зачем и неизвестно куда. Спроси на улице прохожего: зачем ты живешь? Начнет молоть про долг перед человечеством. А что оно, это человечество? Отдельные прохвосты, которые профессионально вещают от имени всех, но вот беда, на отдельного человека у них, как правило, не хватает времени. Это тля, людишки, мусор... Да-да! Я и тысячи вот таких прикованных ... Хотя они пекутся о нас, а уж если берутся за это дело, то пусть со мной кто-нибудь из них, уже отживший свой век поменяется, а? Не слабо? Дудки! Они меня лучше в желтый дом определят, чем пойдут на такое... Ой! Как плохо стало! Прямо все обратилось в тошноту. Все! Я уже ни в силах даже желать. Прямо отрава какая-то разлилась по мне. Все горько, противно. Нет ни надежды, ни радости - ничего, только нелепое ожидание конца, что вот-вот и свершится то, чего я боюсь, но к чему. Мимо моей воли устремлюсь... Все мимо воли! Все! Что сделалось так, как хотелось? Ничего. Проскальзывало мимо пальцев - и только. Естественно, что я не особенно лез из кожи - не получается ну и черт с ним! Хочется, чтобы кто-то пришел, сел рядом и поговорил, как это в детстве делала мать, но вся беда в том, что я уже не ребенок. Наверно хочется, чтобы пришла она, но даже себе не могу в этом признаться. А ведь жду, хотя не знаю зачем. У нее есть надежда, а у меня уже ничего нет, кроме обрывков воспоминаний, не дающих утешения. Это потому, что у меня никогда не было такого, ради чего не страшно было бы и умереть. Смотрю в окно. Солнце, тепло.. Как хорошо бы выйти и идти, встречаться со знакомыми, говорить, и чтобы так было всегда. И чтобы нелепая случайность не оборвала этого, чтобы все было как в сказке, где все сбывается и всегда легко на сердце. Ну вот! Опять мой неугомонный однопалатник разговорился. - Ну что вы ко мне пристали? Разве не видите, что я занят. - Зря я так, но ничего не могу с собой поделать. - Ага, еще и грублю. Ну что вы привязались. Возраст, возраст... - а ведь действительно, я еще молод, точнее бал таковым и им останусь... ____________________________________ Материал на сайте: /?Main/RealitySynthesis/PsyWave/donepro_1 ____________________________________